Интервью министра иностранных дел Армении Эдварда Налбандяна газете Коммерсантъ

Завтра Москву с рабочим визитом посетит президент Армении Серж Саргсян. По словам российского дипломатического источника “Ъ” в Ереване, в Москве всерьез обеспокоены растущим количеством вооруженных инцидентов на линии соприкосновения армянских и азербайджанских вооруженных сил. Глава МИД Армении ЭДВАРД НАЛБАНДЯН рассказал корреспонденту “Ъ” ОЛЬГЕ КУЗНЕЦОВОЙ о причинах ухудшения ситуации вокруг Нагорного Карабаха и о возможных перспективах ее урегулирования.

— В ходе визита в Ереван глава европейской дипломатии Федерика Могерини заявила, что военного решения Карабахского конфликта не существует, и выступила в поддержку Мадридских принципов и работы Минской группы. Как Вы оцениваете перспективы дальнейшей работы Минской группы?

— ЕС неоднократно выражал поддержку усилиям сопредседателей Минской группы - России, США, Франции и неоднократно подчеркивал, что не существует альтернативы мирному разрешению нагорно-карабахского конфликта. Госпожа Могерини еще раз подтвердила эту позицию.

Мы всегда высоко оценивали усилия сопредседателей Минской группы. К сожалению, у одной из сторон конфликта иное мнение. В том, что решение конфликта до сих пор не найдено, виноваты не посредники, и не Армения. Мы неоднократно заявляли, что готовы пойти на урегулирование на основе выдвинутых сопредседателями предложений. А Азербайджан критикует эти предложения, постоянно критикует сопредседателей. Дошло до того, что Баку стал обвинять сопредседателей в ислaмофобии, заявляя, что не имеет смысла с ними встречаться, поскольку они не оказывают давления на Армению. Видимо, в Азербайджане не совсем правильно понимают роль посредничества. Усилия посредников должны быть направлены, в первую очередь, на налаживание диалога, организацию встреч, сближение позиций сторон, а не на давление на ту или другую сторону.

Карабахская проблема - это из тех редких случаев, когда такие страны, как Россия, США, Франция имеют общий подход по урегулированию. Они выступили с конкретными предложениями, на основе которых можно выйти на разрешение конфликта. Эти предложения были выражены в пяти известных заявлениях по Нагорному Карабаху, сделанных президентами этих стран. Армения приветствовала их и отметила, что на их основе готова продолжить переговоры по поиску урегулирования. Азербайджан же до сих пор делает вид, что этих заявлений вообще не существует.

Альтернативы для переговоров нет и мы совместно с сопредседателями будем продолжать усилия, направленные на исключительно мирное разрешение проблемы.

— Как Вы можете прокомментировать недавнее заявление МИД РФ о том, что «любые поставки как Армении, так и Азербайджану осуществляются при тщательном учете сохранения баланса сил в регионе?» Могли бы Вы дать оценку перспективам военно-технического сотрудничества Еревана и Москвы, а также поставкам российских вооружений в Азербайджан?

— Мы вынуждены прилагать усилия с тем, чтобы сохранять баланс в регионе и не допустить новой эскалации, новой войны. Известно, что за последние годы Азербайджан многократно нарастил свои военные расходы, доведя свой военный бюджет до нескольких млрд. долларов. Конечно, в подобных условиях Армения вынуждена прикладывать усилия, чтобы поддерживать баланс сил.

У нас союзнические стратегические отношения с Россией, очень тесное военное, в том числе военно-техническое, сотрудничество. Ни для кого не секрет, что мы покупаем оружие, в первую очередь, у своего союзника.

То, что Россия продает оружие различным странам - это естественно, потому что Россия является одним из крупнейших производителей оружия, и она активно присутствует на рынке вооружений. А на этом рынке есть жесткая конкуренция, не менее жесткие правила. Конечно, от того, что Азербайджан покупает оружие у России и, при этом, чуть ли не ежедневно угрожает развязать новую войну, мы не можем быть в восторге. И, конечно, нам не может нравится то обстоятельство, что вооружения покупаются у нашего союзника, который прилагает много усилий, в том числе и во взаимодействии с Арменией, также и в рамках ОДКБ, для сохранения мира и стабильности в нашем регионе.

Что касается перспектив нашего военно-технического сотрудничества с Россией, то, естественно, мы будем и дальше теснейшим образом взаимодействовать с нашим союзником.

— Последние полтора года наблюдается серьезная эскалация в зоне конфликта. Если в ближайшее время рычаги урегулирования не будут запущены в действие, возможен ли сценарий полномасштабной войны?

— В Армении разделяют точку зрения стран-сопредседателей о том, что война — это не путь урегулирования конфликта. Сопредседатели, будучи посредниками, хотя и стараются занять нейтральную позицию, в прошлом году были вынуждены сделать несколько адресных заявлений. Они призвали соблюдать режим прекращения огня, осудили использование тяжелого вооружения и артиллерии. Сопредседатели призвали согласиться с предложением по созданию механизма расследования нарушений режима прекращения огня на линии соприкосновения между Азербайджаном и Нагорным Карабахом, а также на границе с Арменией, который мог бы стать инструментом предотвращения дальнейшей эскалации. Они призвали перестать критиковать сопредседателей и подтвердить приверженность, мирному урегулированию конфликта. Понятно, что все эти призывы сопредседателей Минской группы направлены именно Азербайджану. Потому что мы никогда не подвергали критике Минскую группу. Это делает именно Баку. Азербайджан продолжает провокации на линии соприкосновения с Нагорным Карабахом и на границе с Арменией, продолжает использовать тяжелую артиллерию, обстреливать гражданские объекты. Баку отказывается от создания механизма по расследованию инцидентов, от вывода снайперов с линии соприкосновения. Отказывается соблюдать трехсторонние соглашения о бессрочном прекращении огня от мая 1994 года и укреплении режима прекращения огня от февраля 1995 года.

— Что делать в этой ситуации?

— Заявления, звучащие из Баку о прекращении переговоров и отказе от встреч с посредниками, - это очередные попытки шантажа. Азербайджан не в первый раз требует поменять формат переговоров, пытается перевести обсуждения конфликта в другие форматы. Сопредседатели неоднократно заявляли, что такие попытки вредны. То, что Азербайджан выступает с критикой сопредседателей, означает, что Азербайджан противопоставляет себя международному сообществу — по меньшей мере ОБСЕ, поскольку все страны-члены ОБСЕ, организации основанной на принципе консенсуса дали сопредседателям мандат на посредничество. Соответственно сопредседатели выступают от имени всех членов ОБСЕ. Сопредседатели открыто говорят, что критика их усилий со стороны Баку является не чем иным, как отсутствием политической воли идти на урегулирование.

Одно очевидно - альтернативы переговорам нет.

— Как на ситуации в Нагорном Карабахе сказывается текущее осложнение в отношениях России и Турции? Как Вы расцениваете заявления турецкой стороны, которая вслед за историей со сбитым российским самолетом обещала «приложить все усилия к тому», чтобы, как выразился глава МИД Турции, «освободить оккупированные территории Азербайджана»?

— В последнее время складывается такое ощущение, что турецкое руководство теряет чувство реальности, причем в части не только внешней, но и внутренней политики.

Премьер-министр Турции заявляет, что сегодня курды сотрудничают с Россией так же, как в начале XX столетия с ней сотрудничали «армянские банды». Такое заявление — очень серьезный сигнал международному сообществу в плане того, что может случиться с курдами.

“Ответственность лежит, в первую очередь, на армянах, которых Россия вооружила и спровоцировала против нас”. Это слова премьер-министра Турции, однако не начала 21-го века Ахмеда Давутоглу, а начала 20-го века Талаата-паши, одного из главных организаторов Геноцида армян. Очевидно, что за сто лет не многое изменилось во властной верхушке Турции.

Здесь уместно вспомнить ставшие крылатыми слова видного европейского политика: «Была упущена хорошая возможность скрыть "перлы" собственных мыслей», продемонстрировав, что нас самом деле скрывается под улыбающимися масками.

Если Турция действительно желает разрешения нагорно-карабахского конфликта, то ей следует держаться от процесса урегулирования как можно дальше.

— Каковы перспективы отношений между Арменией и Ираном в условиях, последовавших за снятием санкций с Ирана? Из-за позиции Турции Армения во многом оказалась за рамками региональных форматов сотрудничества. Может ли взаимодействие с Ираном в развитии произвести их полное переформатирование и, тем самым, вернуть Армению в это поле?

— Я бы не сказал, что Армения находится вне рамок регионального сотрудничества. Наша страна является членом порядка 90 международных организаций и активно действует в различных международных и региональных форматах.

Конечно, нас не могло не обрадовать то, что по такому чувствительному для нашего соседа вопросу, был достигнут прогресс, и сейчас большая часть санкций снята, а в перспективе ожидается снятие и оставшейся части. С Ираном у нас добрососедские отношения, большие совместные проекты, многих из которых было трудно реализовать из-за действующих санкций. Сейчас открывается возможность как для полноценной реализации этих проектов, так и для обсуждения новых возможностей экономического сотрудничества. Мы прилагаем много усилий в этом направлении.

Когда я говорю «добрый сосед» — это, конечно, не просто слова. Наши дружеские отношения имеют исторические корни. В Иране проживает многочисленная армянская община, которая всегда чувствует уважение и доброе отношение к себе. Иранские власти с восстанавливают армянские церкви, которые, пополняют список мирового культурного наследия ЮНЕСКО. Невозможно не видеть и не ценить это. И, безусловно, такое же отношение к Ирану, к иранскому народу и с нашей стороны. У нас имеется большой потенциал расширения как двустороннего, так и регионального сотрудничества, который мы можем реализовать совместными усилиями.

— Армения по соотношению к численности населения стала третьим, если сравнивать с другими европейскими странами, государством, по числу принятых сирийских беженцев. Испытывает ли Армения потребность в содействии ЕС в рамках приема беженцев из Сирии через трастовые фонды? Каковы риски присутствия на территории Армении столь высокого числа беженцев из Сирии?

— Мы не могли оставаться безучастными в отношении того, что происходит в Сирии, а также тех сложностей, с которыми столкнулись проживающие там наши соотечественники. В Сирии, как и на Ближнем Востоке, в целом, традиционно большие армянские общины, которые представляют неотъемлемую часть многонациональной, многорелигиозной мозаики этих стран. В результате дестабилизации ситуации, действий террористических групп, нависла прямая угроза, в первую очередь над проживающими здесь меньшинствами, будь то мусульманами, христианами, и в том числе армянами. Мы, конечно, протянули руку помощи и уже приняли порядка 20 тыс. человек, что для такой маленькой страны как Армения очень большое число. Для этих людей необходимо создать соответствующие условия для интеграции. Армения нуждается в содействии с тем, чтобы помочь людям, которые фактически вынуждены с нуля обустраивать здесь свою жизнь. Этот вопрос мы обсуждали в рамках соответствующих структур ООН в Нью-Йорке и в Женеве. Евросоюз выразил готовность рассмотреть вопрос возможного выделения Армении средств из специального фонда. Конечно, мы будем благодарны, если соответствующие структуры помогут беженцам, которых Армения принимает у себя.

— Вопрос отчислений из трассового фонда уже решен?

— Это было предварительное обсуждение, были озвучены соответствующие идеи.

— По итогам переговоров с госпожой Могерини Вы заявили, что обсуждали «совместные шаги по развитию сотрудничества», упомянув в их числе политический диалог, права человека, поддержку Евросоюзом проводимых в Армении реформ. Диалог своих союзников с европейцами по вышеперечисленным темам в Москве всегда воспринимали крайне чувствительно, особенно в части финансового содействия. Дает ли все это, на Ваш взгляд, российскому руководству поводы для опасений?

— Я не думаю, что у российского руководства когда-либо были, есть или могут быть опасения в отношении Армении. У наших стран союзнические стратегические отношения, и дополнительные комментарии здесь излишни. В отличие от некоторых, мы называем союзническими отношения только с Россией. В этом слове заключен очень глубокий смысл. Наше взаимодействие с Россией действительно имеет очень широкий характер. Конечно, с учетом наших союзнических обязательств, в том числе в рамках совместных интеграционных форматов, мы желаем развивать отношения и по другим направлениям - с другими организациями и структурами. Мы всегда подчеркивали это очень ясно и недвусмысленно. Я сказал об этом и на встрече с прессой по итогам переговоров с Федерикой Могерини в Ереване.

— Справедливо ли утверждение о том, что Ереван рассматривает евразийскую интеграцию исключительно сквозь призму двусторонних отношений с Россией? Каковы, по Вашим оценкам, дальнейшие перспективы проекта евразийской интеграции? На фоне непростых экономических условий не чувствуется ли в обществе разочарования тем, что Армения в свое время предпочла путь евразийской интеграции европейскому пути?

— Я не ставил бы так вопрос. Безусловно отношения с Россией имеют особый характер. Но решение о вступлении в ЕАЭС принималось с учетом всех выгод этого союза. Мы выбрали Евразийский союз, не в противовес чему-то другому. Армения всегда говорила, что желает быть в Евразийском союзе, и, когда нам предложили присоединиться к нему, мы согласились.

Мы исходим из того, что заложенные в основу Евразийского экономического союза четыре свободы: перемещения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, - станут дополнительным стимулом для развития экономики нашей страны.

Это дает нам возможность более упрощенного, я бы сказал свободного, доступа на защищенные товарные рынки, единый рынок услуг Евразийского союза, привлечения инвестиций, создания промышленной и сельскохозяйственной кооперации, доступа на беспошлинной основе к ресурсной базе, доступа к транспортным коридорам ЕАЭС, упрощения миграционного режима и т.д.

ЕАЭС только создан, только начал действовать, судить о результатах за такой короткий промежуток сложно. Однако позитив этого интеграционного процесса, несмотря на все глобальные экономические трудности, очевиден.

— Москву с рабочим визитом едет президент Армении Серж Саргсян. Какие вопросы войдут в повестку этого визита?

— Главы наших государств, правительств, парламентов ежегодно проводят порядка 20-30 встреч. У нас очень интенсивные взаимодействие. Объем сотрудничества, охват и глубина отношений, связанных с ними вопросы требуют регулярного непосредственного обсуждения на самом высоком уровне.

Очередная встреча лидеров наших стран будет направлена на то, чтобы рассмотреть реализацию ранее достигнутых договоренностей, наметить шаги, направленные на дальнейшее укрепление нашего стратегического союзнического партнерства.